22 апреля, 2014

Я нахожусь в маленьком поселке по имени Пурмамарка на севере Аргентины. Здесь всего семь улиц. Это откровенная деревня. Без больниц и ментов. Здесь находятся “горы семи цветов”, за ними я и ехала. Вот только выбраться теперь отсюда не могу. Из еды - вареная кукуруза. Вот, в общем, и всё, что я могла себе позволить. Наличка кончилась. Деньги с карточки не снять. Я добралась до города Хухуй (на русский перевели, как “Жужуй”, как обычно, все стесняются называть вещи своими именами) чтобы поймать автобус до Чили. Потратила на это дело день. Но можно было сразу догадаться по названию, что что-нибудь пойдет не так. В этом время Южная Америка праздновала пасху. А праздновать она умеет. Автобусов не намечалось еще неделю. Столько я ждать не могла, поэтому с восходом солнца нарисовала на картонке название следующей точки и вышла в шесть утра на дорогу. Как ловить попутки посередине ничего, да еще в Южной Америке?
Нужно найти наиболее логичное место. Для этого лучше посоветоваться с местными жителями. Они то уж насмотрелись всего. Так я и поступила. Пурмамарку и Чили соединяет одна прямая дорога, по которой ездят только грузовики и другие трудящиеся. Поймите правильно: вокруг ничего. Парковщик автобусов показал мне развилку, на которой лучше всего стоять. Туда я и направилась. Меня опередила французская сладкая парочка, они стояли там раньше и потому мне пришлось отойти дальше. Вот такое внезгласное правило халявщиков. Кто первый пришел-тот и первым на дороге стоит. В итоге, конечно, первую машину словили они. Но мне повезло: это был почтальон и в его кузове могли уместиться мы все. Так что они меня подобрали. Он пообещал провести нас 160 км из нужных 514 км. Так мы и ехали, сидя на рюкзаках и трясясь как мешки с картошкой по нереальным серпантинам.
По этой дороге ходит крайне мало транспорта. Машину здесь встретишь в лучшем случае раз в 10 минут. Вся дорога лежит через горы и поля. Практически никаких поселений. По полям гуляют ламы и коровы. Лошади сменились на лам. Через пару часов водитель свернул в поселок, остановился у одного из маленьких песочных домов и отдал письмо. Вот и всё. Нам пришлось вылезать.
Мы вышли на дорогу и ребята снова намекнули на то, что втроем ловить попутки слишком сложно. Кстати об этих двоих: путешествуют на попутках 11 месяцев. Начали с Ниагарских водопадов. Средний прожиточный минимум в месяц-600 долларов на двоих. Спят в палатке и иногда в гостях у кого-то. Готовят на костре. Ну, думаю, этого достаточно. Мне опять пришлось отойти на 100 метров от них. Так под палящим солнцем я просидела на дороге пару часов, под табличкой с километражем до заветного города в пустыне. Красиво о непривычно тихо. Только двое птичек строят гнездышко на горе, и мешки с песком, оставленные кем-то на дороге от ветра шелестят. Периодически ко мне подъезжали мальчишки на велосипедах, задавали все стандартные вопросы в стиле кто я, что я, и отправлялись восвояси.

Наконец мне удалось остановить машину. В ней была отмороженная на вид индейская пара пятидесяти лет. Они согласились довести меня до границы за 50 пессо (150 рублей). Пустота вокруг и незнание, когда перепадет следующая возможность психологически давили на меня, и я согласилась. Они везли продавать пиво в магазин на границе и высадили меня в пяти минутах от поста проверки документов. Я пришла туда, но меня не пропускали. Спустя приличное количество времени я соединила все знакомые мне слова на испанском вместе с жестами полицейских и поняла, что мне пытаются сказать. Границу запрещено пересекать без транспорта. Причём будь у меня велик, или даже ( я не шучу ) скейтборд - меня бы пропустили.

-Что же мне делать?

-Проси у людей, чтобы они тебя взяли с собой.

-Каких?

-Тех, что будут пересекать границу. На машинах.

Люди появлялись раз в полчаса, и никто не соглашался меня брать. Видимо на них психологически давил тот факт, что я их прошу их помощи на глазах у полицейских. Я вышла на улицу, сползла вдоль стены и стала описывать в блокноте последние события, чтобы хоть как-то отвлечься. Вот крайние две страницы:

Когда я это дописала прошло уже пять часов моего прибывания на границе. Три дня практически без еды плюс высота сыграли свое. 5500 метров - это не “айс” . Для сравнения, высота Килиманджаро 5895 метров. А резкий подъем на такую высоту вообще может быть летальным. Моя голова раскалывалась, нос драло. Высота - это когда ты не можешь думать, не можешь сконцентрироваться, не можешь говорить. Хочется только выбраться отсюда поскорее. Я надолго запомню этот чертов звук звенящего троса флага, когда он ударялся об шест. Когда я уже лежала на земле, пытаясь подписаться теплом солнца, за мной наконец пришли полицейские и сказали что-то, содержащее слово «удача». Я с трудом встала и поплелась за ними, как в тумане.

Меня взялся довести шофер грузовика. В его компании уже были две девочки еврейки, которые тоже добирались до Сан Педро. Как я проходила паспортный контроль не передать. Все это длилось так долго и медленно, что я периодически ложилась головой на стол или стекала по стене. Я поменяла последние сто пессо на чилийские у какого-то потного толстого мужика. И  теперь у меня была одна бумажка в 5 миль (=10 долларов). После дополнительных проверок наших рюкзаков и прочего гемороя нас наконец выпустили в Чили. В грузовике я ехала в полусознание. Добрые девочки дали мне немного вареного риса с мокровкой из своих запасов.
Мы приехали поздно ночью. Я молила Бога, чтобы эта чертова высота скорее закончилась. Холодно, и просто плохо. Такое странное ощущение. Уши закладывало, а продуваться почему-то бесполезно. Но надо признать такой красоты я не видела никогда в жизни. Хочется бежать по этим нетронутым горам, такое разннобразие природы… Столько красок, это не описать. Увы у меня уже кончилась зарядка на телефоне и я ничего не смогла сфотографировать. Закат раскрасил горы и облака во все цвета радуги, которые менялись каждую минуту с движением солнца. Желтые горы, за ними оранжевые, потом синие и фиолетовые в самом далеке.

А когда мы проезжали речушки, солнце и небо отражались в воде, и казалось, что в земле дыры, а в них еще одно небо. Все действо закончилось, когда мы наконец начали спускаться с высоты. Небо стало темно-синим, а впереди догорал закат, очертив границу между небом и землей красной полосой с оранжевым отливом.
Сан Педро оказался ничтожно мелким городом. Вторая часть названия города, “de atakama”,  переводится как “в пустыне”. Только потом я узнала, что это была самая сухая пустыня в мире. Девки взяли вещи, палатку и ушли куда-то в темноту. Больше я их никогда не видела.
Уставшая, запутанная, понимая, что я в полном нигде и что хрен знает, как мне потом отсюда добираться до Боливии, я уже была на грани пожалеть, что вообще приехала. Но потом я вспомнила, в чем был смысл. Кто-то сказал мне, что здесь самые красивые в мире звезды. Я подняла голову к небу. Прямо надо мной во всей красе сверкал млечный путь. Таким ярким, четким и “близким” я его не видела никогда.

Так началась моя жизнь в пустыне.

Май, 2014

Сан-Педро-Де-Атакама. Маленький и единственный поселок в самой сухой пустыне мира на севере Чили. Сколько я здесь уже пробыла? Я не помню. Какой сейчас день недели? Я не знаю. Но судя по столпившемуся  у единственного продуктового магазина народу, дело близится к выходным.
Как я уже упоминала, я добралась сюда на попутках из Аргентины, что заняло почти сутки. К тому моменту, когда дальнобойщик высадил меня из грузовика, город спал. Над нами раскинулся огромный млечный путь во все небо. Как большой дракон, разделивший своим огромным хвостом всё небо пополам. Никогда прежде я не видела его таким настоящим, с каждой маленькой звездочкой внутри. Маленькие точечки. Как россыпь. Неужели они все настоящие и горят где-то там далеко? Или это все-таки декорации?..
Звезды были единственным, что внушало покой. Потому что, опустив голову с небес на землю, я поняла, что нахожусь в неизвестной мне глуши. Голова еще не отошла от мучений в 5000 метров. Виски только стало отпускать. В кромешной темноте виднелись очертания домов.
-Donde duermas ? (где спишь?) - спросила я водителя.
-Аqui. (Здесь.) - ответил он и начал расписывать все удобства своего койко-местечка за сиденьем. Так устроены практически все кабинеты фур. За водительским сиденьем отведено место ровно на одного человека.

-Если хочешь, можешь поспать со мной!-сказал он радостно, и стал перекладывать пыльные подушки и старые пледы, чтобы придать своему ложе более опрятный вид.
-Нет, спасибо. Я пойду искать хостел. Или что-то….
Я оглянулась назад. Стояла такая кромешная темнота, что приходилось ждать несколько минут, чтобы глаза отвыкли от света кабины и началаи что-то видеть. Я полчаса гуляла по деревушке, стучась в разные двери. Все хостелы были заняты, либо стоили состояния.

Я пошла в сторону единственного горящего в темноте окна. Оказалось, что это харчевня. Не знаю, как еще назвать эту комнатку с диваном, двумя столами и старым телевизором. На маленькой кухне хлопотала одна полная пожилая женщина. Мать всех матерей. Таких хочется обнять и назвать бабушкой или мамой. Они всегда хорошо готовят. Ее простота и улыбка внушали доверие. Рядом с ней за столиком сидели мама с дочкой и мой водитель.
Я заказала себе единственное, что оставалось в это время-рыбный суп, и накинулась на него как собака, не думая о том, смогу ли расплатиться. Мидии, рыба, и кажется, улитки, но фиг его знает. Я была так голодна, что этот слегка теплый суп казался мне посланием свыше.

Женщина, которая там ужинала, оказалась гидом и говорила по-английски. Не представляете, как я устала разъясняться как отсталая на своем ломаном испанском, и понимать, дай Бог, половину того, что люди отвечают. Она спросила меня, кто я, откуда, познакомила со своей 14тилетней дочерью и предложила мне у нее остаться. Из местных денег у меня была в кармане одна бумажка, стоимостью не больше трехста рублей. И то чудо! Я получила эту бумажку от толстого мужика в белой майке. Ремень крепко обтягивал его пузо. От него разило потом, а глаза горели желанием нажиться. Он подошел к нам на границе и предложил каждому поменять Аргентинские пессо на Чилийскую валюту, явно пользуясь тем фактом, что менять деньги там больше негде. И хотя моих монеток не хватало до 5 миль (5.000 пессо= 10 долларов), я была на грани потерять сознание и с такой безысходностью промямлила «yo no tengo mas, senior….lo siento» (у меня больше нет, сеньор, извините), что видимо разжалобила мужика. Он посмеялся, и мы поменялись.

Роза, так звали мою спасительницу, отвела меня к себе в дом, и отдала комнату своей дочки. Более мягкой постели у меня не было уже много месяцев.
Всё было лучше некуда. Я дивилась такой доброте! Теплая вода. Уютная комнатка. Даже интернет.
И только когда я начала заталкивать грязные шмотки в стиральную машину, Роза как бы невзначай сообщила, что прибытие в ее доме стоит 10 миль в ночь. У меня всего было три. И я поняла, что завтра предстоит сложный день… Но на тот момент, в час ночи мне было все равно.
Развешивая мокрые вещи на заднем дворе под огромным звездным небом, в полной тишине, in the middle of nowhere, я испытывала настоящее счастье. Так жаль, что никто из вас не мог разделить со мной этот маленький момент. Тихая деревушка, совсем как у бабушки на даче, только на другой стороне земного шара. После шумного Буэнос Айреса такая сильная перемена не могла не радовать. Мое сердце всегда почему-то требует перемен.

Большие приключения ждали меня на следующий день, и я не могла уснуть, предвкушая, как буду завтра осваиваться и вливаться в новую жизнь.
Утро было холодным. Хочется выбежать на солнце и не заходить больше в тень. Погода здесь вообще чумовая. Днем может быть +25, а ночью -5. Днем тепло, хорошо…такое русское лето. Но вечером ты, матерясь, натягиваешь на себя все свитеры, что есть, пока не станешь похож на капусту. Я с горечью вспоминала все свои классные куртки и шапки, оставшиеся дома. Хоть бы что-то взяла! Но нет, я же начинала с Рио, где  +35! Зачем! Конечно!
Позавтракав овсянкой из своих запасов, я вооружилась велосипедом со спущенными колесами и отправилась изучать поселок и свои перспективы. Одна маленькая площадь, одна церковь, один бар, один банк. Всего по минимуму. В изобилие только ресторанчики, турагенства и магазины разноцетной вязаной одежды, сумок и сувениров из Боливии, которые здесь продают с наценкой в 4 раза. Белые и оранжевые одноэтажные домики, построенные из глины. Каменные заборчики. Растения можно увидеть только на главной площади, видно здесь их поливают. Продуктовых магазинов по минимуму. Вода стоит дороже, чем вино. А пить воду здесь необходимо литрами. Но цена на вино радует. Отличный Каберне Савиньон за 4 доллара. Причем продавец самого задрипанного магазинчика проконсультирует вас в выборе вина лучше, чем половина официантов Москвы.
Город живет за счет туристов, которых здесь, к моему удивлению, оказалось больше, чем местных. И дерут их здесь как репу.

Несмотря на то, что население составляет не более 2 тысяч жителей, и что расположен поселок в жопе мира, без дорог, телевизоров и половины агрегатов цивилизации, все безумно дорого! Самая дешевая вода 2 бакса. Большинство хостелов - 20 баксов за ночь. Еда…. про еду я вообще молчу. А уж об экскурсиях я сразу могла забыть! Цена одной экскурсии колебалась от 7 до 45 миль. 1 миля-это два доллара. Соответственно, если хочешь увидеть местные красоты-выкладывай все свои деньги. Суть в том, что это единственный город в пустыне, окруженный невероятными местами, начиная от гейзеров и вулканов, заканчивая уникальными солеными озерами, скалами, пещерами и так далее. И что-то мне подсказывает, что его жители об этом знают.
Короче за полчаса пребывания на главной улице Караколес я осознала, что мне здесь не выжить больше двух дней и стала придумывать план отступления. Тут ко мне подскочил красивый бразильский парень с золотыми выжжеными солнцем кудряшками, торчащими из под техаской шляпы, и стал предлагать экскурсии:
-What’s up! Have you been to all the tours yet?
-Hi! No, I wish, but it’s so fucking expensive, I can’t afford it! I don’t know what to do.
-Well, you could rent a bike and go see some places by yourself.
-Yeah?..
-Or you could find a job and go to all the tours for free.
-What? Really?
-Well you can try a least. Do you speak spanish?
-Um… kind of. Any vacancies at your agency?
-Nah, but you can try the others.
-Yeah, I guess.
-Yeah, go for it!

Окей. Наверное попробовать можно.
Я зашла в первое из понравившихся мне по интерьеру мест, и чисто по приколу на ломанном испанском сообщила, что хочу работать. Мальчишки, сидевшие за столом с интересом меня оглядели.
-You speak spanish?
-Not much, but I learn fast.
Они продолжили изучать меня красными умиротворенными глазами. Трудно было понять, то ли это последствия высоты и пыли, то ли они просто накурены в хлам. Правильный ответ: both. Они посовещались на испанском и один, с запыленными, торчащими вверх волосами, стал кому-то звонить:
-Huan Pi? Como estas? Bien, bien. Todo traqiullo. Tenemos una chica que buscas por trabajo. Necesita gente? Si. Bueno!

Он снова поднял на меня красные глаза:
-Vamos?
-Vamos!
Мы пошли обратно по главной улице, миновали того бразильца:
-What, already?!
-I don’t know yet. We’ll see.

Мы свернули с улицы и стали ждать у дверей одного агенства. Через несколько минут к нам подъехал жизнерадостный парнишка с еще более взъерошенными волосами и треугольной бородой.
-Ola! Como estas! Que te llamas?
-Dasha.
-Dasha! Bueno. Huan Pablo!
Так у меня появился друг.
Хуан, 23 года, был аргентинцем, настоящим путешественником, походником и потрясающим человеком. Путешествовал он на тот момент уже больше 2х лет и из дома в Аргентине выехал с 60$ в кармане, рюкзаком и гитарой. Несложно догадаться, что этот человек умеет выживать. Он быстро понял, в какой я ситуации и постарался обеспечить меня всем, чем мог. Так у меня появилась работа, а значит каждодневный заработок, которого хватало на кровать в самом дешевом хостеле и кое-какую еду. Он также подогнал мне теплую куртку, велосипед с уже накаченными колесами (здесь колёса за деньги качают, они почему-то все время сдуваются), своих друзей из ресторана на рынке, которые кормили нас за 2 мили вместо 5ти. В завершении всего у меня под рукой теперь была бесплатная вода из офиса и его гитара.
Оказалось, что найти здесь работу проще пареной репы! Ты можешь работать в агенстве, официантом, работать с лошадьми, работать продавцом, тургидом, на рецепции хостела и так далее. Что только в голову взбредет. А главное, что без лишнего геморроя; это не “headhunter”, где ты днями напролет ищешь варианты и ждешь ответа месяц. А потом бумажки, бумажки, мы вам перезвоним, а где вы работали до этого, а какие ваши ключевые навыки, а кого вы знаете. Здесь нет этой московской бюрократии, когда все решается через вранье, бабки и связи. Хочешь работать - приди и скажи всё, как есть. Я могла выбрать любой вид занятости и получать достаточно денег. Но халявные туры прельщали больше всего. Эта работа была моей единственной возможностью увидеть природу вокруг. Потом я посчитала: если бы я заплатила за все экскурсии - вышло бы примерно пятьсот долларов.
Работа, которую я получила здесь называется гордым словом Hunter. Хуан быстро рассказал мне обо всех существующих экскурсиях, особенностях каждой, ценах и ключевых фразах, которыми нужно заманивать людей. Смены были с 11 до 15 и с 18 до 21. За каждую платят 5 миль (10 долларов). В шесть вечера я уже вышла работать и, получив на лапу, смогла расплатиться за кровать в доме Розы. Я отдала ей ровно 10 миль, сказала, что поскольку я понимаю, что это явно завышенная цена, хочу остаться на еще одну ночь бесплатно. Пообещала, что утром меня здесь уже не будет. На удивление, она согласилась. Надо отдать ей должное, в первые дни она спасала меня от высоты чаем из трав, которые сама собирает в горах. Вот состав волшебного чая Розы:
“Рика-Рика” - трава, растущая на самой высоте, успокаивает.
“Пупуса”- от горной болезни.
“Чачакома”- тоже, но растет только в Чили.

Утром я перебралась в хостел по имени “La Casa Del Sol Naciente” ( исп.«Дом, где рождается солнце»), ближе к центру. Добрые тетеньки подвезли меня на машине и долго дивились, что я из России. Русских о. Неудивительно. Бассейнов то нет, и шведского стола тоже.

Хостел стоял на самом конце улицы, дальше только речка и лошади. Действительно, именно с этой стороны встает солнце. Половина территории заставлена палатками (кемпингов здесь столько же, сколь и хостелов), справа и слева от никогда не работающего камина находятся две маленькие комнаты с двухъярусными кроватями. По десять кроватей в каждой комнате. Такая вот маленькая армия, всё как я люблю. Своя кухня, несколько душей. Туалетной бумаги только нигде нет. Ответственные за порядок седые дяденьки объяснили , что ее все время воруют, поэтому они перестали её там оставлять. Сказали, купи свою. Я уставилась на них с удивлением. Так и стояла, пока они не вручили мне рулон. Наказали прятать.
Что это самая сухая пустыня в мире я сполна ощутила довольно скоро.
Если доберетесь до Сан-Педро-Де-Атакама, сразу бегите в аптеку, покупайте самый сильный бальзам для губ и самый жирный крем для ног и рук. А также листья кокки, если не хотите тупить и буквально отключаться каждые несколько часов. Акклиматизация очень жестокая. Пустыня быстренько высушила мою кожу к хренам. Губы и пятки потрескались, руки стали выглядить так, как будто мне с полтинник, волосы неизбежно путаются в огромные клочья каждый день. Ногти слоятся, ноздри жжет сухой воздух. От недостатка кислорода все время хотелось спать.
Сейчас, спустя время, я наконец-то могу нормально улыбаться, дышать и доживать до ночи. Но трещены на ногах не заживают.
Крем, кока, вода. Крем, кока, вода.- вот она, мантра горной пустыни.

Спустя несколько дней я уже знала половину жителей города. Не знаю, каким образом здесь числится две тысячи людей… Их явно меньше. Пока я еду до работы на велосипеде, меня со всех сторон сопровождают крики «Ola, Dasha! Ola, linda! Como estas! Donde vas?»
Чувствуешь себя как в родной деревушке, будто ты всю жизнь здесь жил. Все друг с другом здороваются. Пройти мимо кого-то и не сказать «ола» или хотя бы не улыбнуться кажется просто странным. Мне хорошо в таких городах. Простой, добрый город, без предрассудков и суеты.

Мой испанский шёл в гору. Я не открывала ни одного учебника. Оно само так вышло.
В один из рабочих дней ко мне подошла съемочная группа Чилийского канала и стала брать у меня интервью. Говорила в микрофон и сама дивилась, как это я умудряюсь вести складный разговор и отвечать на все вопросы. Интересно следить за собственным прогрессом в «изучении» языка, когда по сути ты просто как ребенок набираешься слов с улиц. Еще два месяца назад я не могла сказать ничего.

-Расслабься, оно придет. В конце концов ты будешь окружена людьми, которые ни слова не знают на английском и тебе придется говорить.-сказала мне тогда соседка по спальнику на полу в Рио-Де-Жанейро.
Еще одна причина моей любви к этому городу - это лошади и собаки.
Про вторых вообще можно писать отдельную книгу. Этот город в шутку называют “San PERRO De Atacama”.

«Святая собака пустыни».

Собаки здесь - полноценные жители. У каждой есть имя. И никто не осудит тебя, если ты станешь обниматься с уличной собакой. Это нормально. Хотя концепта слова “нормально” здесь не существует. Живи, как хочешь, судьи кто? Моей любимой собакой стала Люси. С чьим-то самодельным ошейником-фенечкой. Она живет там же, где я работаю, и мы часто загораем в обнимку. Собак кормят сами жители. Периодически выносят им воду, покупают горячую еду. Себе, детям, и какой-нибудь собаке. Какой - неважно. Все свои.

Иногда по вечерам псы устраивают потасовки. Кусаются, лаят друг на друга, но если дело заходит слишком далеко-люди их сразу разнимают. Собак очень уважают, даже если они ведут себя, как дураки и гоняются за машинами. Один раз на моих глазах джип прищемил лапу одному щенку. Пёс заскулил и ускакал к стенке. Так что вы думаете? Весь город собрался жалеть бедную собаку. А водителю в итоге пришлось вести пса к ветеринару, хотя даже крови не было. По ночам я люблю играть с собаками на пустых улицах. Я даже научилась говорить с ними по-испански. Мы бежим вместе, деремся… Они любят меня, а я их. Я чувствую себя здесь, как Есенин в своей Рязанской деревне. Знаю каждую собаку.
“Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду”.
Что еще рассказать тебе? На какое-то время я перебиралась жить в дом хозяина моего агентства бесплатно. Мне удалось таким образом даже откладывать заработанные бумажки. Но ходить до дома было слишком далеко, темно и скучно. К тому же за месяца каучсерфинга я чертовски устала чувствовать, что что-то кому-то должна. Хуан Пабло ушел с туром на вулкан Ликанкабур на несколько дней и спать стало совсем холодно. До этого мы ютились под одним одеялом и спальниками на надувном матрасе. Спать одному тут просто невозможно. Здесь не существует отопления, и минус в пустом, только что отстроенном доме, представляющий из себя голые бетонные стены, чувствовался с лихвой. Весь дом напоминал недостроенный заброшенный детский сад рядом с моим двором в Балашихе. Даже мы туда не совались. Там тусили наркоманы и бомжи.

Я дивилась состоянию дома. По вечерам у нас на столе горами лежал кокаин, но вот на обои и мебель мой шеф почему-то не тратился. А еще он был гей, и с некоторых пор здесь загостил явно предпочитающий мужчин пожилой дядя. Я боялась услышать ночью звуки мужской страсти и окончательно сломать свою детскую психику. Поэтому, накопив денег, я вернулась в хостел.

Хостелы- это всегда отдельная тусовка. Семья путешественников. Они готовят вместе, одалживают друг другу зубную пасту, они делятся вином и пивом, они делятся знаниями и опытом. Они разведут костер даже в пустыне и донесут друг друга до дома с любой вечеринки. Прожив две недели в окружении потрясающих людей с потрясающими историями, я окончательно убедилась, что все мы здесь совершенно другой породы. Мы дети другой песочницы.
Путешественники. Как много в них человеческого и дикого одновременно. Каждый сам по себе, но каждый готов постоять за другого. У каждого в запасе такие истории, что тебе не придется больше читать книги или смотреть кино. Их жизни круче твоих сериалов. И все они живут одним днем. Не потому что беззаботны, а потому что помнят, что прошлое в прошлом, а будущее всегда не определено. Его вообще нет.

Есть только «present» -настоящее. Настоящий подарок.

В мире путешественников также нет расовых предрассудков. Потому что встретив тысячу людей из разных стран, ты наконец поймешь, что каждый - личность и за свое поведение отвечает сам. Зная стереотипы своей страны, я всячески пытаюсь их разрушить. Я буду всеми зубами улыбаться каждому, лишь бы потом никто мне больше не сказал, что русские неприветливы.

Через какое-то время ты перестаешь рассматривать каждого человека противоположного пола, как «да» и «нет». Физическая красота становится менее важна. Ты смотришь сразу в душу.

Путешественники знают цену всему. Только они об этом молчат. Они вообще предпочитают о многом молчать. Ты не услышишь от них нравоучений. Свою религию они держат при себе. Они знают, что у каждого своя дорога и каждый должен прийти ко всему сам. Они могут поделиться свои опытом, но выводы оставлят тебе. Трудно разговорить путешественника до сердечных дел. Мы не трогаем любовь. Не касаемся больной темы, потому что это первое, чем приходится пожертвовать и о чем проще забыть. Единицам удается связать путешествия с отношениями и семьей. Они стараются не ввязываться даже с краткосрочные романы. Пытаются сохранить сердце целым. Подпускают честно и близко, но оставляют расстояние на то, чтобы в один день, когда придет время безболезненно уйти.

И если ты всё-таки влюбляешься - это скорее трагедия, чем удача. Те, кто был рожден, чтобы бежать не любят ломать себе ноги. Не презирай меня за все эти слова. Ты лучше попробуй путешествовать. В одиночку. А потом скажешь мне, о чем ты захочешь говорить, а о чем нет. А главное, скажешь мне, захочешь ли ты остановиться.