ВСЕ ТОЖЕ

 

Не первый год в просторах соц сетей витает тег #metoo («я тоже», в значении «со мной тоже произошло насилие»). В какой-то момент девушки по всему миру стали выкладывать свои истории об опыте изнасилования. Кто-то полноценно расписывал, что произошло, кто-то просто писал «me too» без подробностей. Мир удивился. 

Ну как, правильнее будет сказать, мужчины удивились. 

Сейчас наши активисты борются за введение закона о домашнем насилии в России, которого до сих пор нет, статистика чудовищная, думаю, вы в курсе. На протяжении пятнадцати лет Россия является лидером по числу жертв домашнего насилия среди развитых стран. На этой волне тема насилия как такового наконец-то поднялась и у нас. Были сняты крутейшие ролики «Русская школа йоги» на тему того, как силовики пытают людей в России. 

Я же хочу поговорить о сексуальном насилии. 

Сподвигла меня ситуация с Маратом Сафином и… новый стенд-ап Дэниэла Слосса, «X». 

И то, и другое я узрела в течение суток и словила слишком сильную рефлексию, чтобы молчать.

Я понимаю, что море блогеров уже писали на эти темы, и всё-таки, мне хочется поговорить с вами в виде рассуждения, и я надеюсь, что в конце мы к чему-то придем.

Перед тем, как начать, расскажу чуть подробнее про базу, которая меня на это подтолкнула, чтобы мы с вами были на одной волне. 

Сначала про стенд-ап Слосса. Заспойлерю: Дэниэл рассказывает о том, как его подругу изнасиловал его друг (удели время и глянь, с 63-й минуты). Речь в том числе о том, что они не смогли ничего сделать по этому поводу. Побить его в ответ – он станет жертвой. Доказать? Доказать такие вещи крайне сложно. Но самое интересное, что большинство женщин даже не будет пытаться. 

Недавно девочка, Вика Гуйвик, которая собралась спустя время (3 года) с духом, выдала большой пост о том, как её изнасиловал хорошо всем известный ню-фотограф Марат Сафин. Рассказала подробно, приложила переписки с женой, всё… Я читала, находила много знакомого, сопереживала и, затаив дыхание, ждала, что же ответит Сафин. Обвинить известного фотографа в изнасиловании – это поставить под вопрос всю его карьеру. В таких случаях обычно быстро всплывают модели с похожим опытом, и мужику кранты. Пример: Харви Вайнштейн. Голливуд гудел несколько месяцев подряд, когда актрисы начали по очереди сдавать свои истории его домогательств. Многие датировались десятилетней давностью.

Почему же они всё это время молчали? А почему молчали дети, которых насиловал Майкл Джексон? Почему они рассказали о насилии спустя тридцать лет, когда Майкла уже не было в живых? 

Я читала комментарии под постом Вики и Марата. Вику называют тварью и обещают прикончить, Марату, который в лучших традициях эпистолярного жанра всё, естественно, отрицал и сам заделался жертвой, пишут «мы с тобой, держись». НИКТО, кроме этих двоих не знает правду (да и «правда» тут, скорее всего, у них разная, но об этом позже). Никто, по сути, и права не имеет на принятие стороны. Но результат на лицо. Мне также сложно представить, как выглядит жизнь мальчиков (уже мужчин), которых насиловал Джексон, после того, как они признались и приняли участие в документальном фильме. Фанаты Джексона шлют им угрозы каждый день и клянутся убить. 

Такая вот затравка. 

В этом тексте я хочу поговорить о нескольких вещах:

  1. Что такое насилие, как и почему оно происходит?
  2. Как реагирует общество?
  3. Почему жертва молчит?
  4. Что со всем этим делать?

Я постараюсь раскрыть тему на реальных примерах. Чтобы эти примеры не казались вам уж слишком абстрактными и «чужими», я возьму опыт человека, с которым вы так или иначе знакомы чуть лучше, чем с жертвами Майкла Джексона. 

Что представляет себе мужчина, когда слышит «ее изнасиловали»? Ну давайте, пацаны. Что? Порванную одежду, кровь, крики, удары по лицу? 

Я расскажу вам 5 историй. Все они о насилии, в самом разном, но классическом его проявлении. 

И, да, все они произошли со мной. 

1.«Мы просто поиграем»

В детстве моя бабушка (царство ей подземное)… Я даже до сих пор не знаю, как назвать то, что она со мной делала. Вернее, как назвать знаю, а вот зачем – так и не поняла. Почти всю сознательную жизнь я считала, что это было нормально. Повзрослев, где-то в глубине души, стала подозревать, что – нет, но мне не хотелось об этом думать.

Почему? Как говорят в американских шоу, я рада, что вы спросили! Потому что признать, что это было сексуальное надругательство – значит поставить под сомнение всё хорошее, что ты помнишь о своей бабушке. Далее – это означает сковырнуть болячку и признать: надо мной сексуально издевались. Почувствовать себя ничтожным и задаться третьим вопросом, самым страшным: почему мои родители ничего не сделали? Знали ли они, что происходит? Знают ли сейчас? Ведь моя бабушка, которая совершала, как это называют сейчас, секшуал абьюз, была психически не здорова, и все это знали. Рассказать о том, что происходило родителям – значит поставить на чашу ваши отношения. Если вы посмотрите фильм «Покидая Неверландию», то увидите, как один из детей, взболомутив подобным образом прошлое, будучи уже в сознательном возрасте, не смог простить своих родителей. Просто не смог.

Я окончательно признала, что что-то в моем детстве было не так, когда услышала от друга историю, сопровождающуюся «охуеть, ты прикинь она….». А я смотрела на него большими глазами, и только благодаря эмоциональной окраске его речи, понимала, что то, что со мной происходило (а это было то же, что он описывал) – всё-таки воистину какая-то дичь. После я решилась поговорить об этом с сестрой. Намеками мы поняли, что у каждой есть опыт с извращениями бабушки. Мы буквально на раз-два-три решились произнести вслух, что же с нами было, и это НЕ совпало. Оказывается, извращений было много и каждой досталось свое. Решусь ли я рассказать об этом родителям? Скорее всего нет. Мне страшно, что рассказав, а значит признав правду о том, что происходило каждый раз, когда они оставляли меня с бабушкой, я сломаю себе психику. И да, не смогу их простить.
 

Как произошло насилие?

Просто. Я была ребенком, не понимала, что это не нормально и потому не сопротивлялась.

Ко мне был приставлен психически больной человек.

Как реагирует общество? 

Если расскажу, что конкретно происходило, человек охуеет и ему, скорее всего, будет противно от меня. Не специально. Не осознанно. Но противно. Меня посчитают «бедной, униженной и противной». 

Что я испытываю? 

Главным образом, старое доброе слово «стыд». 

Я была ребенком. Мне было 3-7 лет. За что мне стыдно? Но я понимаю: если расскажу, что конкретно происходило, каждый это представит. А ведь я не хочу, чтобы это представляли. Не хочу, чтобы думая обо мне, думали об этом. 

Понимаете? Понимаете, зачем я подробно это описываю? Я пытаюсь донести, почему мы молчим. От одной этой истории в моем теле уже поднялся жар, руки и ноги сковывает ужас. Я пишу это, чтобы вы понимали, что такое – рассказать. А ведь я сейчас никуда это не выкладываю, всего лишь печатаю и даже не поясняю, о чем конкретно речь. 

Вот такого возрастного насилия, родитель-ребенок, брат-сестра, дед–внук, дядя–племянница, старшеклассник – первоклассник, понимающий взрослый и не понимающий ребенок Д О У С Р А Ч К И.

Зачастую жертвы насилия осознают всё намного позже. Когда ты подвергаешься насилию в детстве, ты не понимаешь, что происходит, но это не отменяет сам факт насилия. Почему никто об этом не говорит? Теперь вы примерно понимаете.

2. «Женское «нет» – это «да»

Мне было восемнадцать, когда мы стали дружить с «московскими» парнями. Я ставлю слово «московские» в кавычки, потому что для нас, балашихинских девочек, только поступивших в универ, это было ОЧЕНЬ круто. Он жил на Крестьянской Заставе! Это же даже не последняя станция на ветке! Охренеть! Мы заказывали свою первую пиццу на дом, покупали дорогую пасту «песто» и… курили спайсы. Сейчас, если скажешь подросткам, хуярящим ЛСД, экстази и мефидрон задолго до совершеннолетия слово «спайс», они поведут лицом как от героина. Тогда нам говорили, что это новый легальный вид травы. Раз легальный, то даже более безопасный, думали мы, и курили. Сейчас, в двадцать девять, я понимаю – произошла классика: мы попали в хуевую тусовку богатеньких подростков, чьи мамы с папами уехали на дачу в Италию. И вот, опять же, зацените первую эмоцию от делёжки этой историей. Я пишу и думаю: «не дай Бог они прочитают». Почему? Потому что страшно, что начнут засирать. Скажут «ой, Даша, помню ты не очень-то против была..» или что-то в этом роде. Но вернемся к этому в конце. В то время у меня был парень. Мой первый парень. Мы были вместе уже два года, мне было восемнадцать. Никакого другого сексуального опыта, кроме как с ним, у меня не было. Что произошло? Да вполне классическое, как я понимаю сейчас: срывает первые якоря. Свобода. Вседозволенность. Мы взрослые. Это запретно. Но это можно. Можно прямо сейчас. Под такой эгидой эмоций моя молодая задница и угодила в тусовку «плохих» парней.

Что было: вписка на той самой Крестьянской заставе. Мы сидим на кухне, играем в покер. Подзывает меня парень одной их моих лучших подруг (через нее я и попала в тусовку) пальчиком и манит в другую комнату. Подруга моя в ту ночь почему-то не приехала. Я захожу в комнату. Там сидит его приятель. Парень подруги говорит: садись. Я села. И они вдвоем начали целовать мне уши. Кажется, оправданием было то, что они хотели узнать, кто целует лучше. Что было дальше? Он оставил меня на десерт своему приятелю, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я смутно помню, что было дальше, кроме фактов: этот приятель на меня сразу полез, я его отталкивала и говорила «нет». Мой мозг, видимо, ради сохранения психического здоровья (такое бывает; например, мы часто не помним момент аварии или другой катастрофы, только «до» и «после»), стер все подробности. Я не помню, но знаю, что в итоге у нас был секс. И я этого не хотела. Мои «нет» звучали для него не убедительно, хотя я повторила много раз, что не шучу и отталкивала его. Помню, как забилась в угол. Дальше он таки добился своего, и я оробела. А теперь рассмотрим, что происходит физически: ты буквально онемеваешь. Цепенеешь. Тебе страшно. И дальше психика начинает создавать обманку, будто ничего такого с тобой не происходит, будто ты не против. Это не значит, что тебе нравится, это значит, что твоя нервная система выбрала такой способ защиты. Через какое-то время я все же осозналась, преодолела скованность тела и толкнула его в грудь ногами со всех сил. Он упал с кровати и я успела убежать. Я запомнила это на всю жизнь. Но ничего не сделала. Только пришла после этого к парню своей подруги в комнату, как к единственному, кому там доверяла (хотя он меня буквально сдал своему другу в руки) и попросила поспать рядом с его кроватью на диване. Мне было страшно. 

Как произошло насилие? 

Я была накуренная, пьяная и молодая. Парни мной манипулировали. Я испытывала к ним чувство авторитета и боялась проявить себя резко. Ничего подобного со мной никогда не происходило, и я растерялась. Я думала, что слово «нет», повторенное много раз в абсолютно НЕ играючей форме расставляет точки. После парень объяснил мне своё поведение тем, что «женское нет – это да». Заебись, правда?

Как реагирует общество? 

Найдется огромное количество людей, кто скажет «сука не захочет – кабель не вскочет». Вскочет, ребята. И выебет. В раз. 

Что я испытываю? 

Тогда испытывала вину. Огромную вину. По сути, я изменила своему парню. И нереально было ему доказать, что были определенные обстоятельства. Поэтому я предпочла скрыть и постараться забыть. Дальше - больше. В конечном счете он узнал, и я долго просила искупления за измену. И верила, что изменила. Я постаралась переиграть в своей психике все так, будто это был секс, а не насилие. Будто по обоюдному согласию. Мне было настолько ужасно от того, что мной воспользовались, что на трезвую голову я старалась как бы «перезаписать» ту ночь. Я хорошо помню, как шла до метро с той квартиры утром и пыталась себя успокоить.

Это тоже классическое насилие. Но спросите вы того парня, он наверняка скажет, что это был просто секс. Скажет, что могла бы и погромче крикнуть, могла бы продолжить орать и драться во время секса. Я уверена, он найдет что сказать. Вот в такой расклад легко попадает история Вики и Марата. Дальше процитирую Сашу Митрошину: «мужчины в нашей стране пока что не врубились в принцип активного согласия и не в курсе, что с партнером в алкогольном или наркотическом опьянении лучше дел не иметь, так как он не может это согласие осознанно дать. Для них необходимость задавать вопрос «хочешь ли ты заняться со мной сексом?» воспринимается со смешками. Но если его не задать, особенно если девушка пьяна, если она останавливает тебя – для тебя это может оказаться «сексом по обоюдному согласию», а для нее – насильственными действиями и травмой, даже если она не кричит, не отбивается и ведет себя без агрессии». Ровно это со мной и произошло. И, если честно, если все мы девушки честно признаемся, такое было у каждой второй, если не у каждой первой. Просто нам самим не хочется об этом вспоминать. 

3. «Жертва и тиран»

У меня появился второй парень. Мне было двадцать три. И он обожал… Знаете, я сначала даже написала, что именно он обожал, но, пожалуй, сотру и скажу просто: обожал то, что абсолютно не нравилось мне. Мы встречались два с половиной года. Наш секс походил на классический БДСМ. Я стала читать «50 оттенков серого» когда мы расстались, только потому, что мне казалось, будто эта книга написана по нашим отношениям. За исключением того, что он не был богатым и спал на двухъярусной кровати с братом. Он делал то, чего я не хотела. Снова и снова. Два года подряд. Я говорила «нет», я умоляла, он все равно добивался своего. Каждый раз он дожидался момента страсти, когда я не смогу отказать. Я всё равно отказывала. Но это ему не мешало. На утро, приходя в себя, я с ним ругалась. Говорила «чтобы больше этого не было! Мне не нравится! Я не хочу». Но все повторялось. Мне сложно сейчас это объяснить. Наверное, я его любила и потому терпела. Я советовалась с подругами, спрашивала, что мне делать. Он клялся, что больше не будет, а дальше повторял ровно то же. Так было, пока мы не расстались. 

Как произошло насилие? 

На почве доверительных отношений. Я любила – он просил – и делал. Постепенно ты вживаешься в роль жертвы. Это происходит незаметно. Есть хорошее сравнение: брось лягушку в кипящую воду, и она выпрыгнет. Положи в теплую и начни поддавать огня постепенно – и она сварится заживо. Так происходит всё домашнее насилие. Ты не замечаешь, как оказался в этом. Срабатывают те же психологические рычали. К тому же ты ведь любишь этого человека. И, как результат комбинации всех факторов, продолжаешь терпеть. Мне потребовалось три года, чтобы осознать, что то, что между нами происходило – чистой воды домашнее насилие. Я умоляла не делать, он все равно делал, я вжилась в роль жертвы и терпела.

Как реагирует общество? 

Кто-то скажет «да ладно тебе! Не жизнь, а сказка, альфа-самец!» 

Большинство постарается остаться непричастными. Никто не любит лезть вот в такие истории, происходящие внутри чужих отношений. Большинство ситуацию просто не поймет. Так же как я не понимаю, как можно оставаться с мужиком, если он тебя бьет. Не понимаю, потому что у меня нет такого опыта. Но ведь если миллионы женщин остаются, замазывают тональником фингал под глазом и улыбаются соседям, значит по каким-то причинам выпрыгнуть из этой постепенно кипящей воды не так-то просто. Задумайтесь. 

Что я испытываю? 

Мне обидно, что он издевался надо мной. Мне бы хотелось вернуться в прошлое, скинуть его с молодой меня и сказать: «Пошел вон отсюда! Сам себя в зад трахай и сам себе в глотку кончай!» 

Грусть. Грусть, потому что это не любовь. И странные смешанные чувства. Ведь его картины до сих пор висят на моих стенах. Понимаете, это тоже классическая схема. Жертва – тиран – спасатель. Зачастую жертва – это травмированный человек, с которым хуево обращались в детстве, который не может жертвой не быть и станет по накатанной искать своего «тирана» и порой неосознанно даже из здорового человека тирана сотворит. Мой парень, в конце концов, успел оказаться спасателем. Когда наконец съебался из моей жизни и сам от себя меня спас.

Но вот вам третий классический вид насилия – когда все делают вид, что все «окей» и продолжают жить вместе дальше.

4. «Массаж»

Эта очаровательная и не менее классическая история, чем все вышеперечисленные, произошла со мной на сказочном острове, где меня впервые за многолетние поездки, таки наебали. У моей подруги был «чудо-дед, массажист», который приходил к ней на дом. Деду этому было… внимание… 74 года. Казалось бы, блять. Но нет. Причем тогда к подруге приехала на виллу целая орава девушек, и все мы пошли на этот массаж по очереди. Интересный нюанс был в том, что дед вообще не говорил на английском. Ну вот прям вообще. Даже «да-нет» якобы не знал. Стратегия очень удобна – жертва может сколько угодно сказать «what the fuck?!» – он просто улыбнется своим беззубым ртом. Массажировал он действительно отменно, а потом, когда ты уже в полной эйфории спустя час, начинал залезать под трусы и а-ля нажимал на какие-то там правильные точки. 

– Там как раз, оказывается, накапливается весь стресс! – объяснила мне подруга после. 

– Ну хз, – подумала я, чувствуя себя довольно странно, обтекая маслом после массажа.

Он был буквально в сантиметре от того, чтобы оказаться пальцами в моей заднице или вагине. 

На второй раз я идти сначала отказалась. Но девчонки так сладко под ним стонали (он проводил массаж в гостиной) и подруга сказала, мол, чего ты ждешь, такой кудесник, когда ещё! И я решилась. Я была последней в очереди, и остальные уехали шумной компанией на ужин, сказали, догоняй. Мы остались одни. 

Ну а дальше была, опять же, классика.Час прекрасного массажа, потом волшебные точки скопления стресса между ног, и – оп – уже таки… Ну вы поняли. И что я сделала? Ни-ху-я. Я была так расслаблена, что в момент, когда он… ну вы поняли… я даже не дернулась. Я лежала и искренне не вдупляла: может это реально такой массаж? Может это я, дура, такая не продвинутая и зашоренная, а на Бали уже нашли, где все чакры прячутся? Мне же подруга и про жену этого деда рассказывала… У него вроде пятеро детей… Может правда массаж такой?

Так я и продолжала лежать, пока он массажил меня изнутри от всей балийской души.

До меня окончательно дошло, что что-то здесь не так, когда он потянулся ртом к моим соскам, и я услышала звук расстегивающейся пряжки ремня. И знаете что, опять же?.. Нет, спокойно. Меня не трахнул 74-летний дед. Но, осознав, что теперь уже сомневаться не в чем, я сказала «нет» и отпряла самым вежливым, мать его, образом. Кажется я даже сказала «тидак, макаси!» ( «нет, спасибо!»). Так назойливым продавщицам на пляже отказывают. Ебать я культурная!

Как произошло насилие? 

Я потеряла ориентацию. Ложась на стол массажиста (тем более проверенного подругой), ты не ожидаешь, что такая подстава в принципе может произойти. Ты приходишь к профессионалу за услугой. Так же, как не ожидаешь, что фотограф, к которому ты пришла на съемку, предложит тебе по бокальчику и схватит за грудь, так же, как не ожидаешь, что повар, на которого ты работаешь переводчиком, задумается, не отжарить ли ему тебя. Так же, как не ожидаешь, что инструктор по верховой езде ускочет с тобой вдвоем далеко в пустыню чисто для того, чтобы вытащить из штанов свой египетский агрегат и предложить тебе пересесть с седла на него. Я, честно говоря, могу вечно продолжать, вы заебетесь слушать… Профессионалы оказываются не профессионалами. А нехорошими людьми, которые пользуются положением. Сурпрайз-сурпрайз! Кто из девушек с таким не сталкивался? Никто.

Как реагирует общество? 

Мне не нужно предполагать – я знаю как. Потому что вот что было дальше. Смыв в душе масло и не смыв чувство стыда, что меня чуть не выебал какой-то старик, я села на байк и поехала туда, где все ужинали. Пока ехала, эффект «онемения» быстро выветрился, и на смену ему пришел гнев. «Какого черта?! Как я могла позволить меня отлапать?! Блять, он реально же мне сосок, сука, успел лизнуть! Я же говорила, что это ненормально!! Нахера меня с ним одну оставили?!» Добравшись до места, я поняла, что не рассказать об этом просто не могу. И чтобы неловкая ситуация могла стать хоть как-то более приемлемой к обсуждению, я решила включить стенд-ап стайл (такой образ прожженой бабы у меня часто срабатывает на сцене – если были на моих выступлениях – знаете) и рассказать всё комично. Прихлебнув «Бинтанга», задорно выдать что-то около: «Подруга! Твой дед не такой уж и дед оказался! Что за хрень, неужто только со мной такое случилось?!»

«Бинтанг» я прихлебнула, и даже поведать на весь стол о случившемся решилась, без определенных подробностей, конечно. И реакция была такова: все смутились, изобразили полное удивление и как вариант, объясняющий ситуацию, сказали, что может я сама этого хотела. Далее подруга пнула меня ногой и попросила замять разговор. За столом сидели известные и состоятельные люди. Мой монолог вышел им рыбной костью в горле. Но некоторые из них жили на Бали и были у этого старика не один раз. И по выражению ИХ лиц я словила, что с ними было то же самое, просто они почему-то делали вид, что это не так. 

Что я испытываю? 

Я прихуела, когда подруга прямым текстом сказала мне заткнуться и никак за случившиеся не извинилась, даже сожаления не выразила, еще и застыдила за то, что я об этом говорю. Дед тот, наверное, и дальше продолжает успешно лапать (а может и трахать) клиенток. Ну, а у меня на всю жизнь останется история о том, как меня чуть не трахнул 74-летний старик. 

5. «Мы же друзья»

Эта история насилия самая тонкая, не очевидная и её неприятнее всего рассказывать, потому что произошла она между мной и моим близким другом. Но будет лицемерием про нее не рассказать, ведь и такое бывает. 

С вашего позволения, я постараюсь максимально не вдаваться в подробности. Сухо и по делу. Что произошло?

Я была в хреновом моральном состоянии, поверх всего узнала шокирующую меня тогда новость. Сильно напилась с еще одним парнем, к которому у меня были чувства. Мы поехали вместе к общему другу. Друг он, скорее, мне, ему – знакомый. Другу изначально не понравилось,что пару часов назад я ушла из его квартиры и поехала к тому парню в бар, сам он ехать не хотел и остался дома. То ли в качестве наказания (хотя такую версию он отрицает), то ли… нет, тут мне нечего добавить, я до сих пор не понимаю зачем и почему, но дальше было следующее. 

Мы зашли к нему в квартиру и сразу собрались ложиться спать (тому парню не особо было где ночевать, потому он со мной и поехал). Я разделась, готовясь ко сну. Осталась в трусах и майке. Не менее пьяный, чем я, парень улегся спать на коврике в углу. А мой, как стеклышко трезвый друг вдруг выдал: «Даша, вот нахуя ты при нас так ходишь?! Ты же специально нас соблазняешь!» 

Так НЕ привлекательно, как в тот период жизни, я себя не чувствовала никогда, более того, сто раз ходила при нем в трусах и майке. Короче говоря, от такого странного наезда я растерялась. Спросила что-то вроде «ты что прикалываешься?» А дальше понеслась.

– Ты думаешь только о себе! Скажи ей, (имя пьяного парня), что она эгоистка! Даша, ты понимаешь, что все люди от тебя отворачиваются? Я столько лет пытаюсь тебе объяснить! Я последний, кто у тебя остался! 

На повышенном тоне он закапывал меня (уже и так подбитую морально) в землю самобичевания и отвращения к самой себе. Второй чувак уже успел отключиться, когда мой друг наконец таки добился своего. Спустя его долгий доклад о том, какая я дрянь и как все запущенно, я перестала оправдываться, спорить и заплакала. Я плакала и, в конце концов, сказала:

– Хорошо, (имя друга), я – говно. Как мне это исправить? 

– Я не знаю… – я до сих пор помню, как облегченно он вздохнул, добившись моего признания поражения. – Может, все еще будет нормально. Давай втроем переспим?

Момент-X. Зависнем. 

Зачем он решил высказать мне пьяной все эти гадости? Я не знаю. 

Зачем он это предложил? Я не знаю. 

Как одно логически вело в его голове к другому? Я не знаю.

Но это было последнее, что ему в целом в ту ночь нужно было делать. Он прекрасно знал, как я была морально раздавлена, еще и впервые за несколько лет водку пила. Я была неадекватна.

В тот момент мне показалось (тут я не преувеличиваю, и идите нахуй все, кто так подумает, мне и так слишком сложно это рассказывать, чтобы еще и оправдываться поверх), что если я отвечу ему «да», то хотя бы он, один из самых близких мне людей, мной будет доволен. И, вытирая слезы, подумав, что мне уже просто нечего терять, нуждающаяся в хоть какой-то форме любви и принятия, я ответила «давай».

Как произошло насилие? 

С помощью профессионально отточенной хитрожопой и, опять же, классической, манипуляции. Вызвать в человеке чувство вины и предложить как бы решение замаливания его грехов. Мы все так иногда делаем. Порой неосознанно. Девчонки могут специально «обидеться», сказать «да нет, ничего…», чтобы парень почувствовал себя виноватым за ее грустную мордашку и, скажем, не пошёл в гости к друзьям. Некоторые учатся манипулировать профессионально, зазубривают книги о манипуляции, веря, что так завоюют мир. 

Работает ли манипуляция? Да. Всегда. Даже если вы научились её распознавать, даже если манипулятор не отрицает, что применил только что свои навыки, она ВСЁ РАВНО сработает. 

Добьётесь ли вы своего? Обязательно. 

Будет ли вам хорошо после этого? Навряд ли. Это как с воровством, убийством и прочими, причиняющими вред другим, действиями. Это кинжал с двумя концами. Чем больше вы его всаживаете в другого – тем глубже раните самих себя. Рано или поздно человек очухается, поймет, что произошло и постарается больше с вами не связываться.

Не надо манипулировать людьми. Тем более осознанно. 

В данном случае мой друг применил моральное насилие, которое зачастую бывает куда страшнее физического и может длится на протяжении многих лет. 

Как реагирует общество? 

Я не знаю. Честно. И даже не хочу знать.

Что я испытываю? 

Что ты можешь испытывать, когда с тобой так поступил близкий друг? Какое-то время я не хотела даже помнить о его существовании. А потом, после звонков и смс, взяла волю в кулак и очень сухо объяснила, почему он поступил как скотина. До него довольно быстро дошло, что и правда «хреново как-то вышло», и он извинился. Легче от этого мне стало примерно на… пять процентов. Мне кажется, он так и не понял, какую сильную нанес мне травму. Мне же очень не хотелось терять друга, уж через слишком много мы вместе прошли. Как классическая жертва дерьмовой ситуации, я стараюсь об этом не вспоминать. 

Буквально 15 минут назад мы с ним созвонились. Он спросил, что делаешь. Я сказала, пишу статью о сексуальном насилие. Он ответил:

– С чего вдруг? У тебя ведь такого опыта не было.

______

Как видите, в моих историях ни было маньяков. Никто не выпрыгивал из кустов, не избивал меня до полусмерти, но ни одна из этих историй, я вас уверяю, не прошла мимо моей психики. Насилие не так очевидно, но оно было. Ситуации, которые я описала, СТАНДАРТНЫЕ и происходят постоянно. Можно было бы устроить легкую проверку и, без лишних подробностей, попросить девушек, прочитавших этот пост, проставить номера от 1 до 6 (пусть шестым будет очевидное насилие с избиением) в комментариях в качестве ответа на вопрос, какие из такого типа ситуаций с ними происходили. 

Оправдываются мужчины, как правило, одинаково, переходя на другую тему. 

Например, «я с детства любил фотографию…».

Второй излюбленный вариант – это ответное нападение: «да я вообще что, она сама…», и далее обвиняют обратно жертву. Выставляют на посмешище, если не перед публикой, то перед ней самой, после чего девушка затыкается.

В целом, они так или иначе уклоняются от ответов. Процитирую Слосса:

«Они выдвигают важные темы, но не обязательно имеющие отношение к делу. Говорят: «вообще мужчины тоже подвергаются насилию!» – да, подвергаются. Со стороны мужчин. 84% мужчин – жертв пострадало от мужчин. 

«А как же ложные обвинения?» – меньше одного процента обвинений в насилие оказываются ложными. 

«Это охота на ведьм!» – ну-у… Это неправда. Хотя бы потому что ведьмы не существуют. Навряд ли мы спустя сто лет узнаем, что насильники были мифическими существами. 

Если каждая женщина, пережившая сексуальное насилие обратилась бы в полицию, то не хватило бы полицейских или залов суда во всем мире на то, чтобы исправить эту проблему. Я не говорю о том, что не надо обращаться в полицию, я просто хочу показать насколько охуенно большая у нас с этим проблема. 

97% насильников не проведут в тюрьме ни дня. Это настоящая статистика».

Почему? 

а) отсутствие правильных законов, по крайней мере в нашей стране так точно. За насилие чаще всего дают условку.

б) сложно доказать. Без следов насилия, кусочков его кожи под ногтями и собранной в колбочку спермы с тобой, по крайне мере в России, даже говорить не станут. Фраза «умрёте – вот тогда и будете звонить», произнесенная сотрудницей полиции в качестве ответа на звонок с просьбой о помощи, стала крылатой.

в) негативная реакция общества

г) жертва молчит и даже не пытается обратиться в полицию, потому что см. пункты а), б), в) и все вышеперечисленные мной в историях психологические и эмоциональные причины 

С пунктом «А» вовсю борются активисты, но, let’s face it, хер что в нашей стране в ближайшее время изменится.

«Б» тоже поменять сложно, разве что включить смекалку в момент совершения насилия (тут словите в качестве комментария мое скептическое «кам он» лицо – кто нахрен в такой момент включает смекалку?), специально «насобирать» доказательств и заодно задвинуть самой себе пару раз, чтобы уж точно поверили. Тоже из сферы не особо реального. 

А вот изменить «В» и «Г» вполне себе в наших силах. 

Как? Давайте разбираться вместе.

Чтобы что-то поменять, сначала нужно это понять. 

Итак, почему же общество предпочитает думать, что в подобных ситуациях жертва виновата сама или врет? 

  1. «Да они сами виноваты!»

Готовьтесь, чуваки! Потому что это очень интересно. Дальше дам текст из аккаунта о популярной лингвистике, «holistic_linguistic»: 

В 1984 году когнитивный психолог Линда Карли провела любопытный эксперимент. ⠀

Две группы участников получили практически одинаковый текст про Барбару. Единственным отличием была концовка: в одной версии бойфренд сделал Барбаре предложение, в другой — изнасиловал ее.

Когда участники прочитали тексты, их попросили оценить, насколько закономерным было развитие событий. И обе группы сказали: Барбара заслужила то, что случилось в конце.

Но как, Холмс? Скажем “спасибо” когнитивным искажениям и нашему сознанию, которое, с одной стороны, изо всех сил экономит энергию, а с другой, защищает нашу психику от… объективной реальности.

Первое когнитивное искажение — суждение задним числом (или, для любителей красивых терминов, ретроспективное искажение). Эта ошибка мышления проявляется, когда, зная финал, мы начинаем искать в истории факты, этот финал объясняющие. Причем остальные факты, как правило, игнорируются, а причины, которых не доставало, легко придумываются. Натягивание совы на глобус, вот как это называется. Но наш мозг так хорош в поиске закономерностей даже там, где их нет, что совы натягиваются как миленькие, а вот истина трещит по швам и лопается, как воздушный шарик.

Второе искажение, влияющее на интерпретацию истории Барбары, еще опаснее. Идея о том, что люди заслуживают то, что с ними случается, называется “верой в справедливый мир”. И, хотя, принцип “каждому воздастся” — важный элемент многих религий, грустная реальность заключается в том, что shit happens со всеми и просто потому что. Но вера в справедливый мир создает иллюзию контроля: если я буду паинькой, ничего плохого со мной не случится, значит своим поведением я могу влиять на непредсказуемые события. Нетрудно догадаться, что вера в справедливый мир тем сильнее, чем меньше вокруг реальной справедливости. Бесправие, бессилие и страх питают веру в справедливый мир и приводят к тому, что в преступлениях чаще винят жертв, чем преступников.

2. «Да они просто врут!»

И тут я снова вернусь к фильму «Покидая Неверлэнд», всей ситуацией с педофилией Джексона и расскажу на собственном примере, как человек до последнего не хочет верить. Да-да, такой пример у меня есть. Теперь я не жертва. Я – общество. А вернее, девочка, которая очень любит музыку Майкла Джексона и, как она думает, его самого. Великого Майкла Джексона, который против расизма, который жертвует огромные суммы на благотворительность и поет о том, что все мы – одно.

Любит настолько, что в ее восемнадцать, когда Джексон умер, она договорилась с лучшей подругой, что каждый раз, когда где-либо будет играть его песня, они обе будут вставать и танцевать. Девочка не нарушала клятву и танцевала: в маршрутках, барах, квартирах друзей и супермаркетах в течение многих лет. Тем временем свидетельств о том, что он педофил появлялось всё больше. Майкл умер и дети наконец-то крякнулись и рассказали о том, что происходило. Я смотрела новости и думала, как все, думала, как тысячи фанатов, которые не хотели в это верить: дети всего-то пытаются выбить из него бабки, живого или мертвого. Впервые его обвинили к педофилии еще при жизни. И не раз. «Саус Парк» снял серию, где они выстебывали ситуацию максимально, намекая на очевидность происходящего: странной внешности, голоса и повадок мужик построил себе долбанный парк развлечений и зовет туда исключительно детишек, призывая родителей прогуляться и оставить их наедине. Это как совершать убийство на сцене. Это как воровать деньги государства в прямом эфире. Но и тогда я думала: бедный Майкл. Какая очевидная клевета.

Мне было 25, когда я поселилась у приятеля в Голливуде, а его приятелем был …. адвокат Джексона. И мой приятель рассказал мне всё. Вэ сэ йо. Как к Майклу в вэн на съемках водили детей, что у него крохотный член и по-другому ему было просто не интересно, как родителям платили бабки за молчание и как все обо всём давно знали. Постепенно я перестала танцевать под Джексона. Просто не смогла. И ДАЖЕ ТОГДА я думала, а вдруг вранье. Спустя еще три года вышел фильм, после которого сомневаться уже просто невозможно. К чему я это всё?

Понимаете, мы до последнего не хотим верить и признавать плохое. Особенно, когда хорошо относимся к человеку, о котором идет речь. Мы привыкли разделять всё на черное и белое, плохое и хорошее. Особенно людей. Мама одного из мальчиков, попавшего под насилие Майкла, в документалке сказала фразу, которая перевернула мое собственное сознание: «Они знают потрясающего певца, супер-звезду. Я не умоляю талант Майкла, он заслуженно стал звездой. Но как личность он нанес ущерб многим людям. Он был талантливым певцом и он был педофилом. Важно понять, что эти две вещи не исключают друг друга». 

Это может быть ваш лучший друг, который никогда не оставит в беде, отзывчивый отец подруги, с которым вы ужинали за одним столом, отменный профессор математики, который так многому вас научил, потрясный фотограф, за которым вы следили много лет и учились у него фотографии и даже ваш родной брат. Все они могут быть прекрасными в своей социальной роли людьми для вас и ужасными для кого-то другого.

Что мы можем сделать?

Парни. Я понимаю, что у нас в школах не было сексуального образования. Я понимаю, что никто с вами об этом, скорее всего, не говорил. Поэтому я говорю сейчас. Я не пытаюсь на вас наехать. У меня только одна просьба. Пожалуйста, прислушайтесь. 

Как избежать насилия и самому случайно не стать насильником: 

  1. Не занимайтесь сексом с девушкой, не убедившись, что она этого хочет. Даже если спрашивать напрямую иногда как-то пошло, лучше перестраховаться и спросить! Девушка так или иначе всегда даст знать, если она вас хочет. Думаю, эти элементарные знаки уже все научились распознавать. Так же, как игривое «нет» от «нет» реального. Помните, что ответ «да» или «нет» должен прозвучать до того, как вы начнете физический контакт.
  2. Будьте особенно внимательны к несовершеннолетним. Даже если они делают вид, что очень взрослые и знают про секс больше вас. Закон придуман не просто так. Психика женщины формируется до 20 лет. Даже в 18 она еще гибкая как пластилин. По себе это знаю. То, на что она согласилась или, что хуже, поддалась напору сейчас, может остаться ей травмой на всю жизнь. Да, (имя друга), тебя это тоже касается. Давать своей шестнадцатилетней ученице, у которой есть парень, МДМА и заниматься с ней после этого тем, чем ты занимался – это полный п*здец, и запиши я твой рассказ на диктофон и принеси полиции, ты бы нёс уголовную ответственность.
  3. Не занимайтесь сексом, если она в сильном алкогольном или наркотическом опьянении. Тем более, если вы при этом не в отношениях. Девушка может не отдавать отчета в своих действиях. Не надо пользоваться ситуацией. С утра она с ужасом вспомнит, что было и, возможно, промолчит, но уже не забудет.
  4. Не клянчите секс. Женщины действительно всю жизнь учатся отказывать, тем более в России. Природа у нас такая – отдавать. Потому и говорят «она отдалась ему». Иногда нам проще дать, чем заставить вас отвалить. Иногда мы даём из жалости. Правда! За выслугу лет, стараний или то, что в остальном у тебя ни в чем не клеится. Нам вас жалко и мы даём инстинктивно, как конфетку ребенку. А потом, ублажив ваше «ну ма-а-м, ну да-а-й», нам становится противно от самих себя. Вам оно надо? 
  5. Не пользуйтесь своим положением. Шутка «а вы точно продюсер?» появилась не из ниоткуда. Оставайтесь профессионалами в своём деле и не думайте, что раз вы в выигрышной социальной позиции (адковат–клиент, босс–исполнитель, мент–нарушитель), то сам Бог велел этим воспользоваться. Я могу, конечно, еще раз перепроверить, но мне кажется ни в одной из религий ТАКОГО Бог не велел.
  6. Следите за своими родственниками, коллегами и друзьями. Насильники живут среди нас, и их можно распознать. Задайтесь вопросом: не ведет ли мой приятель себя странно? Что с ним делать – уже, конечно, другой вопрос. Попробуйте для начала просто поговорить. Или сообщить начальству.
  7. Не будьте немыми свидетелями. Если вы видите, что девушка в потенциальной беде, не считайте, что это не ваше дело. Это ваше дело! Сделайте его вашим, в хорошем смысле слова!

Девушки. Что можем сделать мы? 

  1. Учиться говорить «нет». Единственные, кому женщина может быть что-то должна – это банк и налоговая. Остальным вы ничего не должны, что бы вам в уши ни лили.
  2. Если вы сильно пьяны или под действием наркотиков – просто езжайте домой.
  3. Говорите о случившемся. Говорите подругам, говорите близким, говорите психологу. Выговаривайтесь. Не молчите. 
  4. Не покрывайте насильника. Просите помощи. Действуйте. Даже если вам не удастся довести дело до суда, благодаря социальными сетям человеку можно уничтожить репутацию так, что ни одна девушка с ним наедине не останется. Вы, как минимум, убережёте других. Что куда важнее, чем то, что его накажут.
  5. Не вините себя в случившемся. Никакой алкоголь, фотосессия или «а че ты так откровенно оделась?» не оправдывают человека, который решил вами воспользоваться.

Я знаю, что мы не сможем полностью остановить происходящее. Но я также знаю, каким образом мы все ухудшаем. Нужно позволять людям говорить о насилии, которое с ними произошло и ни в коем случае не травить их. Не существует никакого «сама виновата». Потому что, если честно, я уверена, что у каждой девушки были подобные опыты, просто она либо не хочет это вспоминать, либо боится об этом говорить. 

Я прошу не писать мне личные сообщения со своим опытом и надеюсь на ваше понимание. В прошлый раз, когда я поднимала похожие темы (говорила на тему аборта), мне пришло около двухсот длинных писем от женщин с их историями. После прочтения половины, мне хотелось взять дробовик и пойти убивать. Я также закрываю комментарии к этому посту, потому что знаю, что найдутся люди, которые начнут писать такие вещи, от которых станет ещё страшней. Если вы готовы донести эту тему до других, можете сделать репост или написать о своём опыте. Не нужны никакие теги. Нужна наша общая осознанность, с обеих сторон.

Берегите себя, берегите других. Всем спасибо. 

Leave A Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *